Вадим Мекертычев, фрилансер, профессиональный журналист, работающий для «Нью-Йорк Таймс», побывал на Дальнем Востоке и, в частности, в Еврейской автономии. На основе собранной им информации о Приморье, Хабаровском крае, ЕАО и Амурской области будет создан материал о жизни и развитии современного Дальнего Востока, сообщает LIVE Биробиджан со ссылкой на Твой.ДВ
– Исходя из общих впечатлений. Еврейская автономная область. Многие говорят, что это далеко от России, что Биробиджан в Азербайджане, что здесь сплошь и рядом одни евреи… Ваши впечатления о Биробиджане и о Еврейской автономной области.
– Я, если честно, впечатлен. Я здесь впервые, и не знаю, что было до этого… Но то, что я увидел, – это абсолютно прекрасный город Биробиджан. Да, он небольшой, да, он со своими особенностями, как и любой город, будь он в центральной России или где-то ещё. Необычно видеть, как названия улиц дублируются на идиш. Это, правда, очень хорошо. Стела на въезде со стороны Хабаровска… Пришлось даже в туристов поиграть, потому что понимаешь, что больше целенаправленно не приедешь, чтобы сфотографировать стелу, где надпись сделана на русском и на идиш. Ещё и с Орденом «Знак почёта дружбы народов СССР»… Мне очень понравился и город, и снег, который я впервые за два года увидел, потому что в Москве бесснежные зимы были… Поэтому я в полном восторге! Проблема в том, что в Москве, да и вообще в Центральной России, сейчас очень мало информации о том, что сейчас происходит на Дальнем Востоке, безотносительно Приморья, Амурской области, ЕАО, Камчатки или Сахалина. Потому что на мой субъективный взгляд, о том, что я здесь увидел, нужно трубить на каждом углу.
– Почему Вы так считаете?
– Потому что такое взаимодействие государства и бизнеса, такие привилегии для людей, которые готовы работать на Дальнем Востоке и развивать его, такое отношение к делу, которое они ведут… В центральной России нет такого – ну, очень надо поискать. Сюда приезжают люди, они остаются, им выделяют землю, они привлекают рабочий люд, создавая новые рабочие места. А с точки зрения макроэкономики, вы же понимаете, что люди получают достойную заработную плату, люди ее тратят, платят налоги, и все это связывается в единое макроэкономическое пространство страны. И если этот опыт пойдёт дальше, в сторону Москвы и всей России, то это будет дичайший экономический пинок.
– То есть можно сказать, что Дальний Восток сегодня задаёт тренд?
– Один из вопросов, на который будет отвечать статья в «Нью-Йорк Таймс», – это насколько важно развитие ДВ для всей страны. С учётом наших расстояний, наших часовых поясов… Дальний Восток? Чего? Девять тысяч вёрст! Там жизнь вообще за Уральскими горами существует? И выясняется, что существует. Мы прекрасно знаем, что между Уральскими горами и Камчаткой живёт шесть с небольшим миллионов человек на территории, куда можно поместить четыре Европы, наверное. И от того, что здесь очень мало народу, задача стоит людей сюда привлечь. И у ТОРов (территорий опережающего развития) это получается! Кадровый голод есть по всей стране. Но люди, которые приходят в ТОР, не стесняются приглашать специалистов со всей России. И эти специалисты здесь остаются. Люди приезжают из Тулы, Твери, Воронежа, Липецка, и они остаются здесь! И это стоит того, потому что Дальний Восток – это уникальный климат, уникальные природные ресурсы… Возможность в том же Приморье выращивать все, кроме манго и киви. А когда климат позволяет выращивать в принципе все и практически в круглогодичном режиме, даже без учёта тепличных комплексов, я считаю, что это просто поразительно. Потому что люди к этому относятся бережно, они понимают, куда они пришли, они знают свои цели. И здесь я вижу, что цель заработать деньги идет параллельно с целью развития страны. Возможно это и негласно, и бизнесмены не делают акцент на этом, ведь их главная задача – развивать себя, как компанию, например. Но это снова к вопросу о том, что привлекая людей и выплачивая им деньги, местные бизнесмены одновременно развивают инфраструктуру, покупательскую способность, уплату налогов и всего того, из чего по большому счету складывается бюджет.
Люди, которые здесь живут, – романтики, они, в хорошем смысле, авантюристы. Их привлекает сюда работа, которую они умеют и любят делать. По большому счёту хорошему специалисту какая разница, где усилия прилагать. А когда на него «наваливается» вот эта вот вся красота природы, тогда, видимо, все сходится в одной точке, открывается Космос, и никто отсюда уезжать не хочет.
Мы общались с человеком, управляющим молочной фермой «ГринАгро» в Приморье. Он из Тульской области. Но здесь уже дом построил, семью перевёз. И когда я его спросил, надолго ли это, он ответил – да! Он говорит: «У меня здесь коты дальневосточные водятся, ко мне на участок тигры заходят. Где я ещё такое увижу? Нигде!»
Штука в том, что если ты помогаешь человеку, приезжающему сюда, почувствовать себя дома… Когда он знает, что может привезти сюда семью, может занять детей, сходить в театр, в кино, в музей, что у нет проблем с медицинским обслуживанием, что здесь такие же продукты, как и везде, и что все это в шаговой доступности… Почему нет? Внутренняя миграция – великая вещь!
– К слову о миграции… Вадим, как Вы относитесь к тому, что наши китайские братья ведут свой бизнес в России? За время пребывания в ЕАО Вы успели побывать на площадке синергетического китайского бизнеса «Синьда» в Бирофельде, где занимаются выращиванием сои и другой агропродукции. Поделитесь мнением?
– Китайский бизнес в России – это следствие глобализации, от которой никуда не деться. В одиночку по нынешним меркам, нынешним технологиям, учитывая, сколько все это стоит, и как развивается, потянуть порой очень трудно. И если есть люди, которые готовы своими денежными средствами вложиться в развитие нашей страны, даже с учетом того. Что на нашей земле зарабатывают. А почему нет? Мы увидели, как работают эти китайцы. Люди закупают удобрения в Воронежской области, семена – в Липецкой. Они работают только с российскими поставщиками необходимых ингредиентов для ведения сельского хозяйства. И потом, это уважение к стране, в которой ты работаешь. Может быть, они к нам относятся как-то по-своему, я не знаю, потому что никогда в Китае не был, и страшилки центральной России о том, что вот они сейчас сюда придут, сядут и начнут рулить… После этой поездки я понимаю, что единственное, куда они сядут, будет ТОР. И они туда зайдут с хорошими деньгами и будут здесь зарабатывать и наравне с российскими ребятами развивать регион. По мне, так это нормальная вещь. Какая разница, кто у вас инвестор: китаец или люксембуржец, или американец. Китайцев в центральной России столько же, они так же туда приезжают и абсолютно легко работают по российским законам, потому что иначе невозможно. Дикие времена закончились. То, что они здесь работают по российским законам, то что они нанимают местное население, платят в пенсионный фонд налоговые и социальные выплаты за российских граждан, которых нанимают на работу… Я считаю, что это дорогого стоит. Они не поганят землю, они используют то, что используем мы и очень бережно относятся к тому, с чем они работают, с кем они работают.
– Ещё один бизнес, который Вам удалось увидеть, это ферма по выращиванию вешенок Романа Пешкова. Молодой парень. Кстати, что касается молодых ребят… В целом это тенденция для Дальнего Востока, что многие, кто ведёт свое дело, берут дальневосточный гектар, получают дальневосточную ипотеку. И это, в основном, молодежь…
– Роман, на мой взгляд, уникальный человек. Я не говорил с ним про ипотеку, потому что, я думаю, она ему не нужна, потому что он живёт в селе и живёт там, где он работает… К сожалению, тенденции нет, потому что молодежь по большому счёту избалована вне зависимости от региона. Они хотят зарабатывать, но делать это, по большому счету, сидя на диване. Мы говорили о сельском хозяйстве, а это тяжелый труд, а с учетом особенностей дальневосточного климата и почв – вдвойне. Приморские ТОРы заключают договоры с сельскохозяйственными техникумами, и последние под них открывают новые факультеты. Именно под них, потому что у них нет такого спеца, его нужно воспитать…
– Да, но это требует времени: четыре-пять лет…
– Да, и это долгосрочное инвестирование. Еще одна прелесть того, что сейчас происходит на Дальнем Востоке, то что здесь, наконец-то сдвинулись горизонты планирования. Не на три дня, как мы привыкли: сегодня выходной, потом праздники, а там посмотрим… Сейчас горизонт планирования расширился лет на 20-30. Ребята сюда приходят надолго. Гендиректор «Русского минтая», наемник из Москвы, сказал нам: да, я состарюсь, меня переведут на другую должность внутри компании, но вот это вот все лет на двадцать минимум… Мы стали планировать и планировать надолго. А это значит, что за это время не одно поколение будет воспитано на возможности выбора. Хочешь сельское хозяйство – вот иди, вот тут есть; строитель ты – иди плиты делай бетонные; рыбное производство – вперед; микробиолог – иди вон в «Арнику». У них там такая лаборатория, и они завязаны с ДВФУ. Это широко, и это прекрасно.
– Вернемся к Роману Пешкову. Вешенки, которые он производит, уже стали брендом региона. И ведь он сам все организовал, сам и поставкой занимается.
– Поэтому я и говорю, он уникальный человек. И самое-то главное то, что он останавливаться не собирается. Он не опускает руки, он очень положительный, он готов учиться, и для него даже сама мысль, что он может прекратить в какой-то момент заниматься самообразованием, просто для него неприемлема. Айтишник по крови, он постиг, как выращивать грибы. Он молодец. На мой взгляд, таким, как Роман, не хватает поддержки. Он рассказывал, что ему пишут благодарственные письма, организовывают бизнес-туры (он был в Монголии, Красноярске). Это все прекрасно. Но дайте парню денег! Таких людей надо выдергивать, помогать им. На таких, как Роман, все держится. Он также, как и большие ТОРы, делает большое дело. Он нанимает местных, но нанимает одного-двух человек. При этом понятно же, что если бы у него были средства, он бы расширился. Я спросил, сколько бы народу он тогда нанял. Он ответил – человек тридцать. Вот! Тридцать человек из этой деревни придут к нему работать. А это налоги, платежи в местный бюджет.
После Еврейской автономной области московский гость планирует побывать в столице Амурской области Благовещенске, чтобы пообщаться с владельцами дальневосточного гектара. И на деятельность частных предпринимателей, у него есть свой особенный взгляд.
– Еще раз говорю, ТОРы – великолепная вещь, но она для «больших пацанов». А им полегче, чем частникам. И я считаю, что региональные власти должны это контролировать и помогать. Тем более что сейчас начинает работать ещё программа по арктическим гектарам, а там совсем другие условия. Частная инициатива – двигатель. Всё движение начинается снизу. И если люди двигаются снизу наверх, значит, верх должен открыться и сказать: заходим ребята, сейчас все будет. То, что делает программа развития Дальнего Востока – это, грубо говоря, 50%. А остальные пятьдесят должны делать региональные власти. И если они будут идти немного позади федералов, то это будет дольше. А если все будут идти рядом и друг другу помогать решать проблемы, то это и заработает быстрее и будет привлекательнее для других.
ССЫЛКИ ПО ТЕМЕ:
Скульптура «Панда и медведь» из ЕАО примет участие в конкурсе необычных арт-объектов России
