Рано или поздно любой человек обращается к культуре. Творчество способно передать любые тревоги человека и выразить их в искусстве. И кто, как не сам художник, может рассказать о внутренней, незримой другим части жизни творцов и деятелей культуры? Сегодня в гостях у проекта «LIVE: ЛЮДИ ЕАО» Ольга Доманова — художник, преподаватель Биробиджанского колледжа культуры и депутат городской Думы. Из интервью вы узнаете о пути становления творческой личности, о воле людей перед искусством и о местах вдохновения художников.
— С каких лет вы начали увлекаться рисованием? Есть ли какая-нибудь история, которая сподвигла вас к тому, чтобы начать развиваться в творчестве?
У меня есть три истории. Первая из них: когда мне было лет пять-шесть, мы жили в центре города, и старая детская художественная школа находилась на улице Ленина, в здании ГИБДД. Мой детский сад был рядом, и когда меня забирали, я шла мимо окон детской художественной школы. На первом этаже были мастерские, где за мольбертами сидели ученики и рисовали что-то невообразимо прекрасное. И вот зима, все темно, а оттуда под ярким светом дети, увлеченные рисованием, занимаются творчеством. И мне безумно хотелось туда попасть. Но так как лет было немного, я не могла там учиться. Мама пообещала, что запишет меня в детскую художественную школу. Но, как оказалось, принимали туда не семи и даже не с восьми, а только с десяти лет. И, когда возраст семи лет подошел, меня записали в музыкальную студию городского дворца культуры, позже меня перевели в музыкальную школу. Но в художественную школу я так и не попала.
Вторая история: когда открылась новая пятая школа, у нас был преподаватель по рисованию. Это был мужчина. Высокий, красивый, статный. Был новый шикарный кабинет рисования и черчения, где у каждого была своя парта, на которой откидывалась крышка. Осенью на первый урок он принес настоящие груши — свежие, красивые, западные, прям желтые, наливные бока. И когда он их поставил, сказал: «Кто лучше всех нарисует, того ожидает сюрприз». И все с усердием взялись за работу. Я билась честно, но обошла меня моя подруга. На общем голосовании класса среди наших рисунков ее получил первое место, мой — второе. Она добавила в свой рисунок тарелочку, которой в помине там не было, нарисовала на ней какие-то узорчики, и смотрелось это более нарядно и симпатично. Я припоминаю ей этот случай до сих пор. В награду я получила грушу! Мы на перемене ее порезали и, конечно, слопали. В общем, сюрприз заключался в грушах, и каждая финалистка ее получила, только подруга, разве что, ухватила грушу побольше.
Ну, и третья история: когда моя одноклассница, которая посещала детскую художественную школу, собралась поступать в благовещенское училище. Она мне, когда показывала свои работы для вступительной комиссии, дала рисунок рубленной головы. Что такое обрубовка? Это же полчеловека! То есть плоскости, которые идут в перспективе, со светотенью, на формате в полватмана. Я вздохнула, «облизнулась», и, наверное, что-то произошло во вселенной, потому что я попросила маму отпустить меня Благовещенск, поступить на художника. Я же не знала, что это не просто художник, а преподаватель рисования и черчения. А мама сказала: «Да пожалуйста!». То есть в 15 лет меня спокойно отпустили поступать в чужой город. Вот так началась «легкая жизнь» начинающего художника.
— Есть ли ученик за вашу практику, который вам особенно запомнился?
Я не могу сказать, что был прям один ученик. У меня их есть довольно приличное количество почти за 30 лет педагогического опыта. Был опыт преподавания в общеобразовательной школе, там я вела рисование и черчение; в художественной школе; в Биробиджанском колледже культуры и искусств и в нашем университете им. Шолом-Алейхема. В универе я могу отметить самых, наверное, запоминающихся студентов. Одна из них Екатерина Калашникова, которая долгое время проработала художником в театре кукол «Кудесник». Она закончила, также как я, благовещенское училище, но училась на пару лет старше. И потом пришла на заочку в наш университет им. Шолом-Алейхема. Мне довелось преподавать ей методику изобразительного искусства. Когда студент старше тебя, это необычно и интересно, ведь у нее самой был приличный опыт и творческий багаж.
Также запомнился мой самый первый класс, который у меня был в художественной школе. Я параллельно преподавала в пятой школе, и меня пригласили по совместительству в детскую художественную школу. Вот у меня там были интересные ученики — мальчишки. Случалось всякое. Как-то на пленере мальчикам захотелось где-то порисовать отдельно на берегу реки и зайти в воду. А у нас строго-настрого техника безопасности — «к воде не подходить». Нарушили. Отлучила их сразу от пленера, мол, сами дома рисуете, потом мне сдаете. И когда мы с девчатами ходили на пленер, они тоже бегали к нам, но где-то там, по кустам, в 15 метрах от нас. Они также рисовали, потом успешно сдали. Но вот некоторые их работы я храню до сих пор. Интересные были композиции, мальчишки были творческие. И творчество обычно никуда не девается, оно в жизни всегда где-то всплывает.
— Какой ресурс, на ваш взгляд, является самым важным в искусстве?
Если я скажу творчество, это будет банально. Если это касается не только творчества, то, наверное, не быть скучным, быть интересным, минимум самому себе. Если ты интересен сам себе, как мастер, как педагог, как творческий человек, то ты обычно находишь людей, которые с тобой разделяют эти взгляды. Разделяют творчество, разделяют успехи.
— Откуда вы черпаете вдохновение и уже столько лет не теряете интерес к творчеству? Что посоветуете художникам, которые находятся в арт-блоке и выгорании?
Есть люди, которые занимаются, какой-то деятельности по принуждению. А есть те, которым интересно все вокруг. Интересен город, в котором живешь, интересны люди, которые тебя окружают. Мне всегда интересно ходить улицами нашего города, которые в разное время выглядят по-разному. Ты подмечаешь как художник, у тебя это на автомате: прекрасный закат на улице Ленина, последняя зелень, осенние листья шуршат под ногами, сквер напротив кинотеатра «Родина» с шикарными кленами — глаз радуется, когда идешь мимо них. У меня есть заветные местечки на реке Бира, куда я могу прийти в определенные часы, и точно знаю, что там я напишу классный этюд! Он будет сиять тем цветом, который я уже себе мысленно набросала на холст. Мы часто ходим с дочерью на речку, она бросает камешки, я успеваю за это время сделать зарисовку.
Надо любить то, чем ты занимаешься. А чтоб не выгореть… У меня есть ученица, она возрастная. Это моя любимая ученица, потому что человек уже в возрасте, и когда она была в зрелых годах, рисовала простым карандашом. Сейчас она у меня рисует маслом. В последнее время у нее не очень хорошо со здоровьем. Но она приходит ко мне и наслаждается. Два с половиной часа у нас пролетают махом. Мы занимается два раза в неделю, и за это время она успевает сделать полноценную станковую работу. Она прибегает ко мне с горящими глазами. Хоть и плохо ходит, хоть и плохо слушаются руки. Но от нее отдача идет. Когда тепло идет, тогда ничего не страшно. Она очень позитивная, даже несмотря на все эти недуги. Мы строим с ней какие-то планы на будущее: что мы будем рисовать, чем заниматься. Она уже собралась в небольшое путешествие с дочерью. Глядя на нее я понимаю, что этот человек силен не только духом. Общаясь с ней, я понимаю, что не зря живу. У нее всегда было то самое желание — заняться творчеством, но не было возможности. Как она мне сказала после двух недель занятий: «Оля, я кайфанула. Я понимаю, что я раньше не так жила, не тем занималась». И чтобы кайфануть — должна быть потребность. Если она реализуется — это самое классное состояние.
На самом деле, зрелость — это вообще прекрасно. В зрелом возрасте у тебя остается тот самый близкий, важный тебе круг: семья, родные, знакомые, с которыми тебе комфортно. Хорошо, когда людей объединяет какая-то деятельность. И приходит не возраст — приходит опыт, новые возможности, которых у тебя не было в молодости. Ты практически ничем не ограничен, можешь сделать все, что тебе хочется.
— Как вы пришли к своему бизнесу, личному преподаванию?
Наверное, для этого нужно было созреть, получить пинок от вселенной, чтобы в голове что-то перестроилось. Сейчас в интернете мы встречаем массу онлайн-школ. Когда ко мне девчата приходят, одна говорит: «Я смотрела мастер-класс по масляной живописи. Когда она кисть окунула в подсолнечное масло и сказала, что здесь мы будем работать так — я сразу выключила». Я говорю: «Ну вот, видите! Когда вы приходите и вам показываешь материалы, рассказываешь, что лучше — вы уже понимаете и начинаете разбираться. Вы приходите в магазин и уже выбираете те кисти, которыми вы точно будете рисовать, а не то, что вам предлагают». Точно так же в интернете. Есть действительно интересные художники, которые делятся опытом, показывают хороший уровень, у которых есть своя аудитория. А есть люди, которые просто продают услугу, и она не самая качественная. Так вот, чтобы отличить хорошее от плохого, неплохо было бы познакомиться с хорошим. У любого педагога есть потребность — делиться тем, что умеешь. При этом будь то маленький, будь то большой ученик. Без этого, наверное, невозможно жить. Потому что, когда ты копишь в себе — тебя может порвать в один момент. И, опять же, когда ты кого-то учишь — ты не просто учишь, ты сам набираешься от этого человека. Он рисует и делает такие вещи, о которых ты раньше даже и не думал. Ты смотришь под другим углом на творчество благодаря ему и понимаешь, что сделать тебе, чего тебе не хватало.
Есть задумки сделать не только очную мастерскую, но и записать ряд курсов, чтобы люди могли выбирать для себя подходящие техники и направления живописи. Не у всех есть возможность позаниматься очно, кому-то неудобно по времени или какие-то моменты хочется еще раз пересмотреть. В проекте запись онлайн-уроков, в общении онлайн есть свои тонкости. Но, на мой взгляд, живое общение все равно ничего не заменит.
— Что повлияло на то, что, кроме творчества, вы стали заниматься еще и депутатской деятельностью?
В депутатство я пришла еще в 2019 году. Пошла я туда потому, что была большая предвыборная кампания: возможность участия в делах города, в обсуждении городского бюджета, в принятии законодательных актов, в утверждении федеральных законов. Мне предложили поучаствовать в выборной кампании. Я попробовала, получилось, прошла. Я не могу сказать, что это было легко. На самом деле, это очень сложно и трудно. У меня была команда, было два месяца напряженной предвыборной работы. За это время я познакомилась с новыми, интересными людьми.
Законотворчество — это тоже своего рода творчество. Есть вещи, которые ты можешь решить для жителей своего округа и города. Есть вещи, которые я могу решить быстрее, а есть, которые решаются планомерно и постепенно. Сейчас граждан, которые участвуют в судьбе города, наверное, все-таки больше. Их волнуют беспризорные собаки, их волнует разрушающаяся набережная, их волнует десятая школа, которая уже должна стоять, но в силу ряда даже не муниципальных причин до сих пор не готова. Люди хотят участвовать в решении этих проблем, это здорово!
— Нужно ли художникам получать художественное образование? Обучение творчеству загоняет в рамки или дает хорошую академическую базу?
Есть вещи, которые настраивают мозг на восприятие в форме реализма. Если взять художников, например Сальвадора Дали, Пикассо — там академизма нет. Но каждый из них имеет академическую базу, ведь это понимание цвета, формы, законов. У каждого из нас есть свой набор чувств, наши зрительные нервы, которые анализируют цвет, свет, фактуру. А когда занимаешься этой деятельностью несколько лет, в любом случае, цветовой спектр, которым ты владеешь, расширяется. Обогащается цветовая палитра на уровне физики: физики цвета, физики восприятия. Ты подмечаешь картинку в результате опыта, который у тебя есть, в том числе и в академической живописи. Естественно, параллельно академки, ты можешь развиваться в любых направлениях, тебе никто не запретит. Ты берешь планшет, начинаешь работу, но прежде, чем начать рисовать, ты должен понимать, что ты делаешь, анализировать форму, конструкцию. В этот момент в головном мозге операционка настолько загружается и совершается столько аналитических структур, которые даже компьютеру не под силу. Поэтому то, что академка не нужна — на самом деле неправда. Или правда, но не вся. У нас есть ученики, которые уезжают на запад с нашим багажом знаний. Даже у того, кто получил академическую базу, или того, кто не очень много ее получил, все равно был щелчок — толчок к творческой деятельности.
Человек искренне чего-то захотел — того и добился. Есть тому примеры, это классно. Когда есть возможность поучиться — почему нет? Академическая школа замечательна. Есть русская школа академической живописи, ее никто не отменял. В ней были первые высшие художественные заведения, которые обучали будущую элиту нации.
Есть путь, который можно ускорить. То есть не 10 лет обучения основам в академии, а два, три, четыре года. У меня был преподаватель живописи, он не получил академического образования, но те знания и опыт, которые он давал в живописи на 3-4 курсе училища, когда мы начали писать в масле, я применяю до сих пор. Я понимаю, что он на меня оказал большое влияние, как человек, как мастер. Он был профессиональным художником, но не был профессиональным педагогом. Чудесные преподаватели встречаются в жизни каждого, и если в творчестве мы идем разными путями, то точки соприкосновения всегда есть. На самом деле, обучающие нас учителя оказывают на нас большее влияние, подчас даже большее, чем родители.
— Как вы относитесь к проекту «Бирария», и почему хотите его поддерживать?
Что может быть лучше, чем бренд своего места, города, области? Проект замечателен тем, что показывает уникальность наших мест — бираканских пещер, озера лотосов, мягкотелых дальневосточных черепах, аистов, кедра. Я долго думала над композициями открыток для «Бирарии» — как это соединить, чтобы черепаха выходила из озера лотосов, как это изобразить на листе? Еще одна работа, где бираканские пещеры, медведь в берлоге, ледяные столбы, сталагмиты — и это все нужно соединить. С цветовым решением попроще, а для композиции рисунка приходится искать материалы и фотографии и рисовать несколько вариантов эскизов. Вообще, мысль, конечно, классная. Потому что, то самое чувство патриотизма начинается не с глобальной цели «Я — человек Мира», а именно с того места, где ты живешь, растешь. Я надеюсь, что этот проект будет иметь продолжение.
— Если бы у вас была возможность прямо сейчас воплотить в жизнь три любые желания, что бы вы загадали?
Я бы хотела, чтобы у нас появился медицинский институт, чтобы наша медицина вышла из той тени, в которой она сегодня. Ведь здоровье нашей нации, наших детей и родителей напрямую связано с доступностью медицины. Второе, наверное, чтобы в нашем городе появился большой комплекс по дополнительному образованию для детей, где найдется место хореографической, музыкальной и художественной школам и все будет оснащено по самым современным требованиям и стандартам. Кроме этого, третьим желанием — хочется, чтобы в городе реализовывались мечты людей. Раньше ЕАО славилась легкой и тяжелой промышленностью, то есть нашими фабриками и заводами. Если бы появились новые рабочие места для молодых специалистов нашей области — это было бы здорово!
А если желать для себя лично, то, наверное, хочется светлую, просторную мастерскую. Хочется создать пространство, куда можно пригласить художников, чтобы пообщаться и вместе порисовать, поделиться какими-то мастер-классами с большим количеством горожан и гостей. Я хочу мастерскую, чтобы можно было работы моих учеников повесить на стенах, может быть, даже с целью их продажи. В планах, помимо рисования с натуры и реализма, начать работать с интерьерными картинами в современных техниках. Сама очень хочу этим заняться, есть желающие и запрос. И я думаю, что будем потихоньку и это направление осваивать.
ССЫЛКИ ПО ТЕМЕ:
Экологичная пасека, свечи из пчелиного воска и многим непонятный образ жизни семьи из ЕАО
Как наладить контакт с ребенком, рассказала воспитатель из Биробиджана Музыченко Светлана
Хранит культурное наследие еврейского народа экскурсовод Борис Голубь из Биробиджана
